Плакальщица

 

Сегодня ей нравилось решительно всё: и тёплые от утреннего солнца доски пола под босыми ногами, и лёгкий ветерок, играющий стареньким тюлем, и оглушающий запах пионов и жасмина из садика. Осторожно проскользнув на кухоньку, отделённую от комнат лишь тонкой перегородкой, она торопливо налила себе кружку холодного сладковатого молока и, отругав про себя дверь за ворчливость и скрипучесть, вышла на невысокое дощатое крылечко. Теперь солнце светило прямо в лицо, заставляя по кошачьи жмуриться. Рядом заскрипела колонка и она почувствовала на себе неодобрительный взгляд соседки. Это Прокопьична прошаркала за забором в дом, сердито хлопнув дверью.
Марина часто слышала с вечерних лавочек раздражённый шелест окрестных старушонок. Им не нравилось её столичная одежда, так отличающаяся от здешних незамысловатых сарафанов, напоминающих скорее цветастую робу, нежели наряд молодой женщины, и необычная раскованность в общении. Их приводит в ужас её привычка в ранние утренние часы выбегать на крыльцо в шелковой комбинашке и трусиках, и потягиваться навстречу солнышку. Непривычна им была и её семья, послушание и тихость маленькой дочери, почти ни в чём не знавшей отказа и близость мужа, искренне не любившего постоянные мужские сборища у магазина. Легонько вздохнув, она показала вслед зловредной бабке язык, встряхнула, совсем как молодая лошадка, легким облачком золотисто-русых волос и пошла обратно в дом.
Увы, заканчивался короткий отпуск, и придётся теперь навещать любимую дачу только по выходным. Надо ещё собрать вещи. Она задумчиво поняла дочкину куклу Дарью в ярком лиловом платьице. Это был один из немногих капризов её ребёнка, дочь повсюду таскала с собой куклу, внешне так похожую на неё саму. Неодобрительно взглянув на почерневший куклин нос Марина важно прошествовала с ней в ванну, зажгла огонёк в колонке и пустила воду. Тихонько рассмеялась увидев в зеркале молочные "усы". Чуть испугавшись, вздрогнула, заметив тень, закрывшую светлый прямоугольник окна.
- Ну вот! Опять ты меня пугаешь! Мог бы хоть немного шуметь когда вот так подходишь, - шутливо нахмурилась она на Валерку. Её порой раздражала манера мужа ходить совершенно по-звериному бесшумно.
- Н, во-первых, доброго дня, солнышко, - улыбнулся он, - а, во вторых, тот боится, кто виноват. Могла бы и привыкнуть за все годы нашей общей жизни.
Тихая перепалка получила своеобычное продолжение в виде долгого поцелуя и Валерий ушел на кухню погромыхивая старым огромным чайником, помнившим ещё маринину бабушку. Она с удовольствием подставила голову под освежающе горячую струю и взяла с полочки душистый шампунь.
Когда она с чалмой из полотенца вышла из ванной, настал её черёд сменять мужа на посту у манной каши. Вот ещё одно их вечное разногласие: Марина признавала это блюдо только если это было варенье с манкой, а Лерка с удовольствием делал это противное варево, как только дорывался до приготовления завтрака, Настёна же, ела кашу ничем не высказывая обычного для детей недовольства сиим продуктом. Вот она ещё заспанная, похожая на солнечного зайчика в своей жёлтой пижаме, потягивается на пороге и трёт кулачками глаза, чтобы быстрее прогнать сон.
Быстро позавтракав всё семейство торопливо собирает ещё не уложенные вещи, гадая, что же они умудряться забыть в этот раз. Марина со смехом слушает растерянные жалобы мужа на домового, постоянно утаскивающего его часы, и насмешливо смотрит на дочку. Настя бежит в свою комнату и приносит так долго искомые часы. Мама отлично знает, что дочери нравится маленький паучок на минутной стрелке, вечно ползущий по нарисованной паутинке, и, поэтому, она точно знает куда в очередной раз делись папины часы.
Валерий галантно преподносит жене огромный букет крупных садовых ромашек и пионов, вглядываясь в её прозрачные серо-зелёные глаза. Простое льняное льдистого цвета платье необыкновенно ей идёт и сама она вся тонкая и стройная, как лучик. Рядом Настя внимательно наблюдает за капустницей, не желающей расставаться с цветами.
Наконец семейство усаживается в старенький, но аккуратный бежевый "Москвичонок", Марина как всегда колеблется сесть ли ей вперёд, рядом с мужем, или с дочерью назад. Наконец садится на переднее сиденье, с удовольствием подставляя лицо солнцу, которое совсем не нравится Валерию за рулём. Она с неудовольствием замечает очередную старушенцию, косящуюся им вслед и с лёгким раздражением включает магнитолу с обожаемым ими Армстронгом.
Они, вместе с хрипловатым голосом, с удовольствием приветствуют в очередной раз вечную Долли. Уже раскаленная полоска асфальта ещё не занята потоком дачников, возвращающихся к рабочим будням. Только впереди тащится рыжий "Запорожец" да выруливает из-за поворота, как всегда запаздывающий, хлебный фургон.

Последнее, что она запомнит - пустые, странно чёткие глаза деревенской собачонки перед капотом и оглушительный сигнал, звон и скрежет вокруг, боль отбирающую последнее дыхание и обжигающую красноту вокруг.

Она с трудом, как после долгого сна, открывает глаза и ничто перед ними постепенно заполняется тусклой желтизной стен. Чувства возвращаются движениями белой тени рядом, неприятным металлическо-стеклянным позвякиванием и запахом лекарств, давящей слабостью и болью. Неосознанная попытка пошевелиться заканчивается крахом. Почему-то никак не отступает ноющая пустота.

... вам повезло....видимо, собака...сотрясение мозга......... ничего не помните..........там был грузовик........от машины почти ничего не осталось................вам повезло.........не пристёгнутый ремень, дверь.............только рука...и пара рёбер........мать Вашего мужа......позаботится............похороны.........................................................

В квартире только гулкость, пахнет пустотой, воздух не движется. Как болит всё тело, но всё же хорошо, что смогла вырваться оттуда. Завтра похороны, потом все придут сюда. Надо выбрать лучшие фотографии. Лидия Михайловна, мама?, придёт после работы в восемь. Какая аккуратная кровать, и вещи страшно убраны, пугает даже своё отражение. Платье? Черных всего два оба вечерние, подаренные, ни разу не одетые из-за вычурности. Вот и пригодились. Слёз нет. Тоскливо. Ноги подкашиваются и истеричная дрожь всё не отступает. Настина комната закрыта, не пойду никогда, сил нет. Лечь ничком, не вставать.

..........Марина, ты взрослая женщина, ты не должна......хоть раньше мы и не всегда ладили......общая...........приготовить..............немного.............двадцать человек.....................я всё сделала.............ничего, ничего, я подниму сковороду.................Анечка, как хорошо.........Вы здесь..................совсем не говорит...........вы близкие подруги, кажется......Маришка, как же.......Марина..........Валерий был............внученька моя...5 лет.....салат не с колбасой.................не оставим тебя одну на ночь.....................не кричи.........Марина.........пригорает....успокойся же наконец.......не кричи............понимаю...........нам..сейчас...........Маришка.................больно..................

.....сюда........цветы можно.............мужчины пусть...........автобус.........Настя.............да как же это..................хорошим............добрым...соболезнования...........другом.....любящим.........с дочерью..........пухом..........упокой............Анастасии и Валерия......................как ангел.............рядом с папой... прощай ....закройте...пора...осторожней....за упокой......портреты какие хорошие............помогать вдове...когда учились вместе......давно...всегда выручал...........да что там.....все мы...........давайте стоя..........помянем......................пора потихоньку......................звоните..............если что...........................

Ну вот! Хоть отсюда всё убрала. Наша комната теперь стала чем-то похожа на балетную студию. Уже прошло больше недели. Пить не помогает, и от сигарет тошнит. В комнате прохладно. Хорошо, что уже вечер. Присяду здесь. Жасмином пахнет. Свекровь наконец уехала. Вещи. В больнице говорили - надо забрать вещи. Сил нет, не осталось. Плакать нельзя. Песня...

(...There must be a song
That doesn"t remind me on you
There must be your kiss
That drill me like you use to do
I look for a way to be happy
Happy which somebody new
Oh! There must be a way
But I can"t find the way
Without you)

Даже маленький обрывочек простой старой песни, залетевший неизвестно откуда, может изменить целую жизнь. Марине вспомнился один из их первых с Валерием танцев под эту самую песню. Ничего особенного... Свойственная нам глупая романтика. Наконец, все накопившиеся за эти дни отчуждённого забытья, слёзы хлынули и рыдания охватили всё существо маленькой поседевшей женщины, сидящей на подоконнике. Она так и не смогла остановиться.

Чёрную фигурку на белом подоконнике вырисовывает луна. Марину уже не узнать. Теперь она похожа скорее на страшный призрак, чем на живую женщину. Уродливый синяк и шрамы полностью покрывают правую половину страшно постаревшего, осунувшегося лица. Глаза на бледном до зеленоватости лице кажутся из-за синяков черными провалами, растрепанные серебристо-русые волосы при луне совсем побелели. Она сидит на самом краешке подоконника, крепко обхватив себя исхудавшими руками, с очень длинными и уже не слишком ухоженными ногтями. На ней только длинная чёрная накидка. Луна освежает и откуда-то вдруг сильно запахло жасмином и пионами. Она вдруг необычайно легко и стремительно встаёт в полный рост, на впалых щеках поблёскивают две полоски слезинок. Она разводит руки и не чувствует боли от удара о раму. Чёрный шёлк как крылья. Из её груди вырывается истошный, особенно жуткий в глубокой ночи вопль. Она легко скользит в ночь...

Нет, нет. На асфальте под окном вовсе нет изломанного тельца. Она делает так уже не первую ночь. У неё больше нет имени. Теперь у неё есть крылья. Она сама не знает, как она стала такой. Её боль дала ей новую силу. Она больше не живёт, но и не умерла в нашем понимании этого слова. Шрамы на её теле как-то сами собой исчезли. Для друзей и знакомых она постепенно исчезает. Многие её уже не помнят, хотя со времени похорон прошло совсем немного времени. Её существование стало слезами.
Когда матери надо оплакать своё дитя, или кто-то плачет по любимым и близким, она возникает рядом и забирает у нас часть нашего горя. Эта частица даёт ей новую силу. А для нас, живущих, пустота зачастую лучше, чем боль.
Она вовсе не вестница несчастья, совсем нет. Боль потерь трудно пережить в одиночку. Не бойтесь если заметите тёмный силуэт с бледным лицом в кроне дерева или на карнизе. Просто у кого-то рядом горе.
Судьба милостиво позволила ей забыть истинную причину её плача, она уже не вспоминает человека с бесшумной походкой и маленькую девочку с большой куклой. Если только ненадолго перед её безумными глазами и возникнут эти призраки, они быстро исчезают вновь, оставляя лишь чувство смутного беспокойства.
А ещё она всё ещё любит старый джаз. Иногда, теплыми вечерами, откуда-нибудь из окон слышаться забытые ей песни и она танцует под луной в воздухе, над кронами деревьев. Вы конечно примете её за крупную птицу, или за воздушного змея, запутавшегося в проводах. Ей не страшно солнце, но мы остаёмся наедине с нашим горем именно по ночам и она возникает, когда больше всего нужна нам.
Она не олицетворение зла, не надо ненавидеть её. Она умеет чувствовать вашу ненависть, забирать эту энергию и возвращать её вам сторицей. Иногда, она встречает себе подобных, но им нечего сказать друг другу. Ей легко не осознавать своего одиночества и оно не тяготит.
Для Плакальщицы нет времени и, поэтому, вечность не обременительна для неё. Пусть она никогда вам не встретится.